Научные статьи, исследования и монографии о Свияжске

ї5.
Святыни Иоанно-Предтеченского монастыря.

В Иоанновском монастыре не было ни мощей святых угодников, ни всероссийски почитаемых чудотворных икон. Зато немало в нём хранилось до революции древнихместночтимых икон. Поэтому почитание монастыря среди местного населения было довольно большим: недаром Сергиевская церковь порой не вмещала паломников, как уже говорилось.
Слияние воедино двух древних монастырей не могло не оставить целого ряда священных реликвий.
Некоторые иконы уже перечислялись в главе о Троице-Сергиевом монастыре. Из всего его наследия «главной святыней Иоанно-Предтеченской обители» стала, конечно, икона преп. Сергия Радонежского.
Время написания этого образа в Лавре неизвестно, но прислана она была в Свияжск при самом его основании — в 1551 г. Этой иконой Свияжск был благословлён при его закладке. Естественно, для населения Свияжска на протяжении веков она оставалась главной святыней — наряду с мощами свт. Германа.
Размер иконы: 1 аршин 9,5 вершков на 5,5 четвертей (- 114 на 98 см). Это довольно большой храмовый образ с поясным изображением св. Сергия. В левой руке преподобный держит хартию со словами: «Ревнуя, поревновах о Господе Бозе Вседержителе, яко оставиша завет Твой». Это точная копия особо почитаемой иконы преп. Сергия, хранящейся и поныне в Троице-Сергиевой лавре. В Свияжске же такая икона всё время до революции хранилась в Сергиевской трапезной церкви.
Икона прославилась чудесами и исцелениями, которые стали известны даже в Москве. В XIX веке свт. Филарет (Дроздов), митрополит Московский (вообще много писавший о св. Сергии, как о своём самом любимом святом) описывал эти исцеления от свияжского образа-списка в работе «Некоторые черты жития преподобного Сергия после смерти».
Местное же почитание иконы выразилось в многочисленных крестных ходах с ней. Ежегодно крестный ход по Казанской губернии длился по 2 месяца (!), начиная с Фоминой недели. Первое документальное упоминание о нём — 1811 года, но со ссылкой на »старозаведённое обыкновение, возможно, со времён Троице-Сергиева монастыря». С 1822 г. крестный ход с иконой посещал даже Симбирскую губернию, а в 1830 г. — Царевококшайский уезд (территория нынешней Марийской республики). Но с 1840 г. епархиальными властями было разрешено ходить лишь по Свияжскому уезду, а с 1855 г. — только «по специальному разрешению епархиального начальства» каждый раз.
Кроме крестного хода, массовое поклонение паломников перед иконой совершалось ещё 2 раза в год, в самой церкви. Это были дни чествования преп. Сергия:
5/18 июля — день обретения его святых мощей
25 сентября/8 октября — день памяти (†1392 г.)
XIX век, век расцвета монастыря, ознаменовался новым «благоукрашением» иконы. В московской фирме И. П. Хлебникова была выполнена серебряная риза (84-й пробы) — позолоченная, чеканной работы, «с гладкими крестами и мелкими цветами». Особенно необычным было рельефное изображение Св. Троицы на венце преподобного. Редко когда на венцах святых ещё что-то изображалось, кроме простых узоров. А тут — сама Пресвятая Троица! 25 аметистов украшали этот же венец: 3 — в середине, а 22 — двумя рядами вдоль венца.
Тогда же, в XIX веке, на икону, вместе с ризой, возложили три серебряных креста с мощами, а также вериги в медной оправе с частью мощей преп. Сергия. Создание крестов с частичками мощей — давняя русская благочестивая традиция. Паломники привозили эти частички из разных святых мест, а потом либо они сами, либо благочестивые жертвователи оплачивали ковку крестов (как правило, серебряных), в которые эти мощи вделывались.
3 креста XIX века содержали:
1). часть мантии и часть гроба преп. Сергия;
2). часть мощей великомученицы Варвары (как известно, мощи этой самой почитаемой в народе из всех жён-великомучениц издревле покоились в Киеве — в Златоверхом Михайловском монастыре);
3). «неизвестно какие мощи» (так и указано в описи).
Другой святыней Иоанновской обители стала необычайно малая икона св. Николая, обретённая уже в XIX веке, в самом его начале. Но эта икона оказалась — много древнее, чем весь Свияжск.
Как только и где только не находили благочестивые люди древние святые образа! Обнаруживали на дереве (Знаменская Коренная икона под Курском), откапывали под землёй (Казанская чудотворная), видели явившимися ночью в небесном сиянии (Толгская Ярославская), подбирали плавающими в море (Иверская) или даже в болоте, притом красками вниз (Смоленская икона в селе Аркатово под Казанью). А вот образ св. Николая в Иоанно-Предтеченский монастырь принесла… корова на копыте. Монастырская корова паслась в окрестных лугах, набрала много грязи на копыта, и когда вечером её стали чистить в хлеву, то обнаружили вместе с комком земли икону всего в вершок высотой (1 вершок = 4,45 см).
Икона была высечена из чёрного камня, что само по себе является довольно большой редкостью. В глубокой древности выдалбливали подобные образочки. В домонгольский период долблёные каменные иконы соседствовали с писанными деревянными.
По меркам XIX века это была — чистой воды «археология» (в тогдашнем понимании этого слова, когда под археологией подразумевалась не только соответствующая наука, но и вообще всё древнее). Икона была обретена ещё при игумении Аполлинарии (1806 — 1814 гг., точный год обретения в описях не указан), а значительно позже, в 1877 г., Свияжск посетил 4-й археологический съезд. И известный академик И. И. Срезневский отнёс тогда происхождение образа к XIII или даже XII веку. То есть он — самый древний из всех известных образов в Среднем Поволжье! Тогда не было ещё даже и Золотой Орды, не говоря уж о Казанском ханстве. Территория будущего Свияжского уезда относилась к Волжской Булгарии, в которой наряду с мусульманами проживали и христиане. Недаром первый святой земли Казанской жил примерно в ту же эпоху, к которой Срезневский отнёс икону: св. мученик Авраамий Болгарский (†1229 г.)
Находка столь древнего образа св. Николая стала благодатным чудом Божиим, в глазах всего местного верующего населения, и сенсацией, в глазах «учёного мира». Каждый воспринял это событие, что называется, «со своей колокольни».
Уже на следующий год после археологического съезда, в 1878 г., икона на средства благочестивых жертвователей была врезана в серебряный позолоченный крест, устроенный в виде ковчега и помещённый под стеклянным колпаком «на левой стороне Сергиевской церкви, около Иоанно-Предтеченского придела».

Сам по себе этот крест, даже не считая вделанной в него иконы, стал ещё одной великой святыней монастыря как уникальный мощевик. Поскольку сделан он был ради образа св. Николая, то и частицу мощей св. Николая(!) из итальянского Бари привезли для него благочестивые люди… Много ли во всей России найдётся церквей и монастырей, в которых есть мощи самого Николая Чудотворца — самого почитаемого святого не только на Руси, но и во всём мире! А вот в «скромном», всего лишь второклассном Иоанно-Предтеченском монастыре они в 1878 году появились. Поистине чудо!
Кроме этого, в кресте находились ещё частицы мощей:
свт. Василия Великого;
преп. Сергия (уже 3-я по счёту частица его мощей в Иоанновском монастыре);
первомученика архидиакона Стефана;
мучеников Фрола, Лавра, Власия, Харлампия, Трифона, а также —
кровь Вифлеемских младенцев.
Стоит добавить от себя, что в народной традиции свв. Фрол, Лавр и Власий считаются покровителями домашнего скота… что, возможно, должно было напоминать об удивительном обретении образа св. Николая благодаря «несмысленной твари» — корове.

По нашим наблюдениям, свияжский крест-мощевик 1878 года — последний по времени из подобных святынь Казанской епархии. Все великие мощевики нашего края с частицами мощей (от 15 святых — в Зилантовом монастыре до 56(!) — в Седмиозёрном) были созданы ещё в XVII — XVIII веках. И лишь Свияжский Иоанно-Предтеченский крест-икона — всего за 40 лет до революции…
Были в Свияжске и напрестольные кресты с мощами, а не только те, что висели на иконах. Серебряный, хранившийся в алтаре Сергиевской церкви, был создан, как указано в надписи на нём, «в 1708 году, марта в 25 день» [т. е. к празднику Благовещения Пресвятой Богородицы]. Размеры его, в нашем переводе на метрическую систему: 35,5×24,5 см. Для напрестольного креста он довольно большой. По форме он четырёхконечный, с овалами на концах. Чеканкой выполнено Распятие. Господь Саваоф и Дух Святой «в виде голубине» — в верхнем овале, над ним; предстоящие Божия Матерь и Мария Магдалина — с одной стороны Распятия, Иоанн Богослов и Лонгин Сотник — с другой. В крест были вложены, судя по надписям:
часть Гроба Господня;
часть «древа трапезы» от Тайной вечери;
частицы мощей:
св. Анны (матери Богородицы),
пророка Захарии,
преп. Ильи Муромца, из киевских пещер,
свт. Иоанна Новгородского,
свтт. Гурия, Варсонофия и Германа Казанских,
преп. Варлаама Хутынского,
преп. Арсения Тверского,
преп. Иеремия Прозорливого,
убиенного царевича Димитрия, —
всего, таким образом, части мощей 11 святых, а также «миро св. Николая» и частицы гробов препп. Зосимы и Савватия Соловецких.
Другой крест-мощевик не был датирован. Но он — абсолютно «аналогичной работы». Размером только поменьше (в нашем пересчёте: 22,5×11 см), но мощей, судя по надписям, он содержал ещё больше — 32 частицы (!).
Среди них — части мощей таких величайших святых Вселенской Церкви как: Иоанн Предтеча, пророк Даниил, св. Анна, Апостол Андрей Первозванный, Марк (Евангелист), Варнава и Тит, первомученик Стефан; великомученики Георгий Победоносец и Феодор Стратилат; святители Василий Великий и Иоанн Златоуст; преподобные Иоанн Дамаскин, Ефрем Сирин, Пимен Великий и другие…
Но судя по тому, что среди частиц мощей указана св. княгиня Анна Кашинская, крест был создан, скорее всего, либо ранее 1677 года (благоверную княгиню прославили в 1649 г., но в 1677 г., при патриархе Иоакиме, было запрещено её почитание, так как старообрядцы, видя двуперстное сложение десницы её мощей, толковали это знамение в свою пользу), либо после 1909 г. (вторичное её всероссийское прославление). Последнее — сомнительно, так как крест по виду и стилю был явно гораздо древнее начала ХХ века.
В наше время многие люди могут, по древнему выражению, «соблазниться об этих святынях» — уж слишком неправдоподобно для нас, воспитанных в атеистических школах, само такое длинное перечисление мощей величайших святых с разных концов Земли в одном кресте! А уж если есть сомнения, то нельзя о них умолчать, сделать вид, будто они ни у кого и не возникнут…
Да, многие из нас ещё из школьных учебников истории помнят известную протестантскую (кальвиновскую) цитату, что если бы, например, собрать по всей Европе одни только «гвозди Христовы», то их хватило бы, чтобы нагрузить целый корабль. И ведь были в Средневековье, особенно в католической церкви (к которой эта цитата и относится), действительно, массы подделанных реликвий. Из песни слова не выкинешь.
А было и другое. Простонародное — на грани между благоговением и святотатством, — «собирательство» хоть каких-нибудь крошечек от святынь. Велика Земля и далеко по ней разбросаны по ней места подвигов разных подвижников, но… куда только не доедут паломники! И откуда только не привезут (а потом благочестиво пожертвуют!) выгрызенные и выцарапанные — в прямом, а не переносном смысле! — крошечки святынь.
Вот как описывает замечательный православный писатель Иван Шмелёв в «Богомолье» своё детское посещение Троице-Сергиевой лавры и её окрестностей
«Смотрим гроб преподобного из сосны — Горкин признал по дереву. Монах говорит:
— Не грызите смотрите! Потому и в укрытии содержим, а то бы начисто источили.
И открывает дверцу, за которой я вижу гроб.
— А приложиться можно, зубами не трожьте только!
Горкни наклоняет меня и шепчет:
— Зубками поточи маленько… не бойся. Угодник с тебя не взыщет.
Но я боюсь, стукаюсь только зубками. Домна Панфёровна после и говорит:
— Прости, батюшка преподобный Сергий… угрызла, с занозцу будет.
И показывает в платочке… И Горкин тоже хотел угрызть, да нечем, зубы шатаются. Обещала ему Домна Панфёровна половинку дать, в крестик вправить. Горкин благодарит и обещается отказать мне святыньку, когда помрёт…»
Понятно теперь, почему каменный Гроб Господень в Иерусалиме (и Камень Миропомазания, и Камень Ангела и др.) полностью облицованы сейчас мрамором. Почему даже в недавно возрождённой Дивеевской обители на «канавке Матери Божией» уже везде висят таблички: «К деревьям не прикладываться, листья и кору не обрывать…»
И вот, гораздо более правдоподобным становится, на фоне всего этого, присутствие такого большого количества святынь в крестах. Святыни-то — «с занозцу будут…) а то и меньше. И все как раз очень хорошо поместятся в 20-сантиметровом кресте! А привезти их — из Киева, из Москвы, из самого Иерусалима, — всегда есть кому!
Вот и не стоит сомневаться в том, что подписано на оборотах этих древних крестов. По вере верующих даётся.
Недаром П. Л. Юдин в XIX веке назвал свою работу не просто «Иоанно-Предтеченский монастырь», а — «… и его замечательные святыни». Очень их здесь было много!
Только все-то эти кресты и иконы сгинули бесследно после 1917 года!

Все вышеперечисленные иконы и мощевики находились в маленькой Сергиевской церкви — даже удивительно, какое поистине бесценное собрание хранил в себе этот тесный и скромный храм… И лишь одна глубоко чтимая икона в начале ХХ века «перешла» из него в новопостроенный собор — построенный как раз в честь неё: в честь образа Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте». Святыня дала имя великому собору! Первое упоминание о свияжском списке этой иконы — в описи того, что в XVIII веке досталось женской обители от упразднённой мужской (мы уже перечисляли эти иконы в I главе). О времени и месте его создания ничего нигде не говорится — но это явно копия известной московской святыни, прославившейся в XVII веке. По времени происхождение самого иконописного типа Божией Матери «Всех Скорбящих Радосте» точно не известно. Возможно, это именно XVI век, век великих Соборов, когда на Руси стали появляться подобные «условные» сюжеты церковной живописи (о которых на Соборах шло много споров, но которые были признаны абсолютно каноничными!). На этом образе: все нищие, больные, убогие, обиженные — весь мир! — приникают к помощи Богоматери, изображённой в полный рост в центре.
Как я уже сказал, неизвестно лишь время изначального написания такого образа, но известно начало его почитания. В 1688 г. от него получила исцеление сестрапатриарха Иоакима Евфимия (правда, в издании «Чудотворные иконы Божией Матери в истории России» называется 1648 год, но это очевидная опечатка, так как патриарх Иоаким занимал всероссийскую кафедру в 1674 — 1690 гг., да и в описании чуда дополнительно поясняется, что это было в царствование Иоанна и Петра Алексеевичей). После этого было установлено общероссийское почитание иконы и празднование в честь неё — 24 октября (ст. ст.).
Ровно 200 лет спустя, уже в новой столице России, в Санкт-Петербурге, совершилось другое чудо, «обновившее» почитание иконы и сделавшее её одной из самых любимых в народе (трогательное простонародное название: «Богоматерь с грошиками»). 23 июля 1888 г. в часовню при Стекольном заводе во время сильной грозы ударила молния. Все иконы были опалены, кроме «Всех Скорбящих Радосте». Мало того, что образ не пострадал — он даже просветлел и обновился (прежде был тёмным от времени), а 12 монет из разбитой церковной кружки каким-то образом прилепились в разных местах к иконе, словно их нарисовали и словно это Божия Матерь так символично рассыпала всем изображённым страждущим свои милости (отсюда и — «Богоматерь с грошиками»).
Появился второй праздник в году в честь этого образа — 23 июля (ст. ст.). Несомненно, второе чудо, ставшее известным всей России, усилило народное почитание и свияжского списка: думаем, неслучайно, что Скорбященский собор здесь начали строить всего-то ровно через 10 лет после петербургского чуда: соответственно 1888 и 1898 гг. История Свияжска неотделимо от всего того святого, что происходило за эти века в истории России. История Свияжска — часть истории того, что мы называем Святой Русью, то есть Русью всех угодников Божиих и чудотворных икон.
В Петербурге, промыслом Божиим, ударила молния — а в Свияжске вырос огромный собор.

В завершение стоит заметить, что «Всех Скорбящих Радосте» — пожалуй, единственная Богородичная из тех свияжских икон, что почитались чудотворными. Все остальные особо чтимые образа в Свияжске посвящены святым: свт. Герману (в Успенском монастыре), свт. Николаю, преп. Сергию…
И всё же город (а стало быть, и Иоанно-Предтеченскую обитель) посещала каждый год ещё одна чудотворная икона Божией Матери — Грузинская Раифская. Эта одна из величайших святынь Казанской епархии ежегодно прибывала на пароме с крестным ходом из Раифского монастыря и оставалась на Свияжске 3 недели: с 31 мая по 21 июня (по старому стилю). Так Божия Матерь не оставляла Своим благодатным посещением Иоанно-Предтеченскую обитель и весь богоспасаемый град Свияжск. Ей же слава во веки. Аминь.